1848, с. Лопьял, Вятская Гу6. - 1926, Москва.
     Среди русских живописцев, искавших вдохновения в народной поэзии, В. М. Васнецов занимает особое место. Его эволюция - от бытописательства к сказке, от станковизма к возрождению монументального стиля, от передвижнической тенденциозности к эстетическому универсализму модерна - выражает переломный характер целой эпохи русского искусства. Каковы бы ни были оценки художественных достоинств Васнецова-сказочника, одно следует признать безусловно - роль первооткрывателя.
     Сын сельского священника, Васнецов готовился пойти по стопам отца. Однако тяга к искусству привела девятнадцатилетнего семинариста из Вятки в Петербург, в АХ. Здесь он прошел серьезную школу; особенно важную роль в его художсстпенном развитии сыграл знаменитый педагог П. П. Чистяков.
     В академические годы (1868-75) Васнецов сблизился с художниками демократической ориентации и еще студентом примкнул к ТПХВ.
     В ранний период творчества Васнецов выступил как жанрист, последователь П. А. Федотова и В. Г. Перова ("С квартиры на квартиру", "Книжная лавочка", обе 1876; "Военная телеграмма", 1878; "Преферанс", 1879). Но одновременно он пробует силы в иной тематической сфере, обращаясь к фольклорным источникам.
     На рубеже 1870-х и 1880-х гг. в творчестве Васнецова совершается поворот, поначалу озадачивший даже тех, кто успел оценить талант художника.
     "Как я стал из жанриста историком, несколько на фантастический лад, - признавался Васнецов, - на это ответить точно не сумею. Знаю только, что во время самого ярого увлечения жанром, в академические времена, в Петербурге меня не покидали неясные исторические и сказочные грезы".
     Одним из первых значительных его опытов в эпическом роде стала картина, "После побоища Игоря Святославича с половцами" (1880) замысел которой связан с крупнейшим литературным памятником Древней Руси - "Словом о полку Игореве". Эта связь принципиально важна для понимания того нового, что вносит Васнецов в поэтику исторического жанра. По сути дела, это попытка перевести на язык живописи образность старинной поэтической речи, ее национальный колорит. Из образных ресурсов "Слова", по-видимому, и почерпнута идея композиции: поле отшумевшего сражения как жатва, которую собрала смерть.
     Оставив прозу быта ради поэзии грезы и мечты, Васнецов настойчиво разрабатывает сказочные и былинные сюжеты ("Ковер-самолет", 1880; "Аленушка", "Три царевны подземного царства", обе картины 1881; "Витязь на распутье", 1882; "Иван-царевич на Сером Волке", 1889; "Богатыри", 1898). По словам художника, им движет стремление "в своем истинно-национальном отразить вечное, непреходящее".
     Так складывается оригинальный васнецовский текст, а вместе с тем и новый жанр русской живописи. Многое удается художнику: в его героях проступают типические национальные черты; тонко чувствуя естественную красоту природы, он умеет согласовать ее с эмоциональным строем сюжетного мотива (особенно выразителен в этом смысле пейзаж "Аленушки"); его палитра становится более насыщенной. И все же это не скрывает раздвоенности Васнецова. Там, где сам сюжет дает полную свободу фантазии, изобразительный язык сохраняет привязанность к непосредственно воспринимаемой реальности.
     Как отметил А. М. Эфрос, "передвижническая эстетика Васнецова стремилась наделить создания народной поэзии осязательностью, столь же бесспорной, как у обычных жиных существ, и вместе с тем не потерять сказочности; до конца преодолеть это противоречие вообще нельзя, но художник может приблизиться к равновесию натурализма и фантазии при огромной силе воображения и столь же большом мастерстве выполнения; первым свойством Васнецов наделен в должной мере: образы, им найденные, всенародны в своей простоте и естественности; но второе свойство не было на такой же высоте: его живописное мастерство отстает...".
     Так или иначе, огромному успеху Васнецова-сказочника у широкой публики способствовала не только сюжетика, заново открытая им для живописи; сама его двойственность обернулась здесь достоинством "адаптированного перевода" поэзии на язык украшенной архаизмами живописной прозы. Легко удовлетворяя эстетически непритязательный вкус, Васнецов зачастую оказывался на грани банальности. Его таланту было дано развиваться не столько вглубь, сколько вширь, о чем свидетельствует энергия, с которой он осваивал разные области искусства.
     Один из самых деятельных участников Абрамцевского (Мамонтовского) кружка, Васнецов всячески способствовал изучению в нем народного творчества и созданию мастерских по возрождению крестьянских ремесел.
     Вместе с В. Д. Поленовым он проектировал церковь в Абрамцеве (1882), там же по его рисунку была построена "Избушка на курьих ножках" (1881-83).
     Васнецову принадлежат и другие архитектурные проекты (в том числе фасад Третьяковской галереи). Среди его несомненных удач - декорации и костюмы для театра С. И. Мамонтова к спектаклю "Снегурочка" А. Н. Островского и одноименной опере Н. А. Римского-Корсакова (1881-85).
     Широкий отклик вызвали монументальные работы Васнецова: это панно "Каменный век" (1883-85) для московского Исторического музея, а также начатые в 1885 г. и занявшие более десяти лет росписи Владимирского собора в Киеве. Колоссальный труд, вложенный Васнецовым и его помощниками в роспись (около 2000 квадратных метров), не вполне onpавдал надежды художника: ему не удалось избежать академического эклектизма и иллюстративности, чуждой духу монументального искусства. Однако этот опыт оказал значительное влияние на русскую художественную школу в целом. Киевские работы отозвались усилением декоративного начала в станковой живописи Васнецова, о чем свидетельствует его картина "Царь Иван Васильевич Грозный" (1897).
     Широта эстетической ориентации, многообразие форм художественной практики, стремление сделать искусство орудием преобразования жизненной среды - все это позволяет видеть в Васнецове непосредственного предшественника модерна. Не случайно М. А. Врубель говорил, что его поколение многим обязано Васнецову. Знаменательно и то, что среди ранних символистских стихов А. А. Блока два вдохновлены именно васнецовской живописью ( "Сирин и Алконост" и "Гамаюн, птица вещая").